Вот уже прошло более двадцати лет, как прекратил свое существование Советский Союз. В первую очередь, конечно, это жизнь огромного многонационального государства, которое пережило мировые войны, революции, экономические и социальные кризисы, а в конечном счете и свой крах. Но существование любой страны невозможно без его граждан, чьи судьбы тесно переплетаются с историей свой Родины. И биография каждого уникальна: у кого-то она радостная и беззаботная, у кого-то героическая и самоотверженная, но есть и трагические и, увы, таких биографий немало…
На дворе был 1935-ый год. Ранняя весна. После долгой зимы потихоньку начинает обнажаться от снега земля. Потекли уже первые ручьи, все чаще стало выглядывать солнце. Хорошая погода порадовала и обнадежила директора Мощаницкой неполной средней школы Иосифа Фомича Старовойтова. Именно сейчас ему представилась возможность довести свой план по строительству новой школы до конца. На тот момент старая школа размещалась в двух зданиях: одно помещение находилось около мельницы, а другое – обыкновенный сельский дом, который стоял в центре деревни. Поэтому Иосиф Фомич еще прошлой осенью перевез в Мощаницу из Осовца здание большого леспромхозовского клуба и потихоньку начал приводить его в подобающий вид.
Директору надо было спешить, потому что с началом посевной у него совсем не будет возможности вернуться к строительству до самой осени. Надо было ещё успеть накрыть крышу, сделать пол и потолок, пока лошади не вышли в поле. Кроме этого, немалое время забирала общественная работа. Как директор и учитель, он был загружен ей под завязку. Отказаться, ссылаясь на строительство, он, конечно, не мог – все были загружены. Да и в то время отказ от выполнения общественной работы мог легко превратиться в ярлык «враг народа». К тому времени уже немало белыничан получили его…
Все шло хорошо: школа строилась, жители готовились к посевной. И тут, в середине апреля, в Мощанице состоялось собрание. Поскольку в деревне клуба не было, проходило оно в деревенском доме. На собрании крестьяне решали насущные проблемы. Во время его кто-то из президиума на столе заметил огрызок листочка бумаги, на котором неразборчивым почерком было написан небольшой стишок:
Сидит Сталин на лугу.
Грызет конскую ногу:
— Ох, какая гадина –
Тухлая говядина
Конечно, можно было просто сделать вид, что этой бумажонки не было, сжечь ее и все. Но это же был тридцать пятый год. Все жили в постоянной бдительности: когда заставляли детей доносить на родителей, муж следил за женой и наоборот, сосед за соседом… Когда за каждым углом казался антисоветчик или какой-нибудь разведчик страны буржуев и империалистов. Вот кто-то, наверное, боясь этой самой бдительности, и передал этот стишок в НКВД. С этого все и началось. В воскресенье, 18-го апреля, когда еще все спали, в окно начали настойчиво стучать. Иосиф Фомич, не подозревая о цели визитеров, спокойно открыл дверь. В дом вошли двое мужчин и грубо оттолкнули его от порога и приказали всем оставаться на своих местах. Начался обыск. Что искали, они не сказали.
Только потом родные Иосифа Старовойтова узнали, что его арестовали за этот злополучный стишок про Сталина. Вместе с учителем забрали и двух его учеников: Исаака Хадоркина и Степана Лапотентова. После быстрого следствия неожиданно оказалось, что Иосиф Фомич — сторонник партии эсеров. К слову, авторство стишка так и не смогли установить. Судили все троих в Минске. Иосифу Фомичу за клевету на советскую власть и неуважение к самому товарищу Сталину дали восемь лет лагерей, парни получили по пять. После вынесения приговора жена Иосифа Фомича, Евдокия Михайловна, писала письма Калинину, Ворошилову, моля их разобраться в сложившейся ситуации. В ответ – тишина. Даже, если бы они и захотели ответить простой белорусской женщине – нашлось ли у них время? Ведь с подобными письмами обращалась не только она. Миллионы советских жен, матерей, сестер ходатайствовали за необоснованно посаженых за колючую проволоку и расстрелянных сыновей, мужей, братьев.
Без вины виноватый Иосиф Фомич Старовойтов отбывал свое наказание в лагере, что находился на станции «Ерофей Павлович» и входил в состав БАМЛАГа (Байкало-Амурский исправительно-трудовой лагерь) НКВД СССР. Как и десятки тысяч заключенных строил железную дорогу, выполнял и перевыполнял нормы, чтобы получить паек, который поддерживал силы и оставлял надежду на встречу с родными. Парни, Хадоркин и Лапотентов отбывали свой срок в других лагерях. Однажды, на заключенного, «врага народа» обратил внимание инженер Морозов. Узнав, что Иосиф Фомич учитель, предложил ему учить его сына, так как на станции школы не было, и парень рос без науки. За работу, Морозов не только платил деньги, которые И.Ф. Старовойтов сразу же отправлял родным в Белыничи, но и делал некоторые послабления по лагерной работе. Но в 1938-ом году на имя Евдокии Михайловны приходит посылка из БАМЛАГа, в которой были одежда и вещи Иосифа Фомича. Догадаться было несложно – он умер. Остальные личные вещи учителя прислал его семье Морозов. Позже узнали, что Иосиф Старовойтов умер в лагере на 42-ом году жизни 5-го августа 1937-го.
Как известно, беда не приходит одна. Этот несправедливый арест из-за маленького стишка повлиял и на родных директора школы. Сыну его, Сергею, когда пришло время идти в армию, призывная комиссия выдала «белый билет», кололи этим ярлыком в глаза и жене. Несмотря на это, Сергей Иосифович и его мать во время войны пошли в партизаны и боролись с безжалостным врагом в отряде Османа Касаева. После освобождения района Сергей оказался на фронте. В 1944-от году при форсировании Нарвы был ранен. После госпиталя служил в Монголии, Манчжурии. Демобилизовался в 1946-ом. Дочка Иосифа Старовойтова пережила все ужасы Ленинградской блокады. После войны переехала в Свердловск. Бывают и такие судьбы. Несмотря на всю их драматичность, мы должны с ними считаться и помнить. Доброе имя Иосифу Фомичу вернули только в 1960-ом году по вердикту Верховного суда БССР, который признал приговор от 3 апреля 1935-го в отношении учителя необоснованным и несправедливым.
